Однажды, забежав к маме на обед , я увидела шокирующую картину. Мама, моя красивая, аккуратная, моложавая мама… Даже сейчас, спустя много лет, когда я вспоминаю это, у меня перехватывает горло и становится грустно. Мамы давно нет, а тогда она была ещё вполне бодрой, полной сил женщиной едва за 65. Ушла она на пенсию в 63 года, когда расформировали школу, в которой она работала.
И вот — время обеденное, а она ходит по дому, надев фланелевый домашний халат прямо на ночнушку. И не собирается переодеваться. И у парикмахера давно не была. На моё недоумённое замечание она махнула рукой: «Кто меня видит-то…»
У меня сдавило горло. Может, я была груба, нетактична. Но я помолчала, а потом неделикатно заметила: «А следующим этапом что будет? Умываться перестанешь? Причёсываться? Волосы мыть не будешь?»
Мама отшутилась, но к сведению приняла. Я это поняла, потому что больше такого не повторялось. И на следующий день она отправилась к парикмахеру делать причёску и закрашивать седину. И купила новое платье. Я даже того старого халата больше на ней никогда не видела.
И вот, спустя много лет, я увидела то же самое. Придя к своей подруге. Когда-то мы были не разлей вода. Потом дружно сменили место работы, место жительства, стали видеться реже, но она всегда оставалась такой же — деятельной, весёлой, активной. Что она решила больше не работать, я восприняла как шутку.
Чего? Как это не работать? Тем более, что она не имеет никакого любимого занятия: не любит читать книги, не рисует, не шьёт, не вяжет, не рукодельничает, короче. Даже огорода у неё нет, где она могла бы копаться в сезон, хотя бы овощи выращивать или цветы для души. Обычная квартирка в многоэтажке. Внуков тоже нет, дети далеко. Чем заниматься-то собралась? Она пожала плечами. Ничего, говорит, не хочу. Отдыхать хочу.
Разговариваю с ней, а сразу не пойму, что с ней не так. Потом поняла — она без макияжа, а такой я её никогда не видела. Она всегда любила краситься, а тут… И тоже эти слова: «Кто меня видит-то?»
А вчера забегаю, в этом районе дела были, заодно её навестить. И вот точно так же — ночнушка из-под халата торчит. «Что делаешь? Спишь, что ли? Или болеешь?» — «Да нет. Просто лежу, вон телевизор смотрю». Она на телевизор, а я на неё смотрю: волосы давно стрижки не видели, лицо бледное, вялое, сама как пельмень. «Ну, ты чего кислая-то? Какая-то, как старушка древняя?» Это я её так подбодрить пытаюсь. А она мне:» А чего хорохориться-то? Ради чего? Жизнь прожита». Это в 58 лет!
«А чего вдруг прожита-то? Вон Людмилка овдовела — снова замуж вышла, да за молодого мужика! Дачу вон покупают в Подмосковье. Валя с сыном уезжают в деревню к родным, дом будут строить в Курской области. Светка всё продала, в Болгарию уехала жить. Довольна. У них новая жизнь! Они же обе старше тебя!
Она только зевнула в ответ. Я посидела возле неё, глазами похлопала и… не знаю, что сказать. В жизни столько всего интересного! Несмотря на всемирный план по эпидемиологическому оглуплению населения. Но это же пройдёт. Не может не пройти. А мы останемся. И будем жить. А она — не хочет…
