Друзья и родственники отговаривали его от этого брака как могли, приводя убедительные доводы.
— Женщина, которая вела подобный образ жизни, никогда не сможет стать любящей женой и хорошей матерью!
— Ее репутация навеки загублена, одумайся, Иван. Зачем тебе это?
— Она запятнала себя сожительством с женатым мужчиной. Какой позор!
А Иван Крамской и слышать ничего не хотел. Возвращаясь вечером в свой холостяцкий дом, он долго сидел в кресле, не раздеваясь и закрыв рукой глаза.
С Софьей Николаевной Прохоровой, тихой прелестной брюнеткой с внимательными глазами, двадцатидвухлетний студент Крамской познакомился в гостях у приятеля-художника в 1859 году.
В.Н. Пчелин «Натюрморт»
Девятнадцатилетняя Соня мило хозяйничала за столом: подливала гостю ароматный чай, угощала абрикосовым вареньем и домашним пирогом.
Иван Николаевич присматривался к Софье, и она нравилась ему все больше и больше. Она была мила, добра, начитанна и хороша собой.
Крамской тогда подумал: есть же счастливые пары! И слегка позавидовал другу. Вот только, узнав подробности их жизни, Иван Николаевич призадумался.
Доверчивая юная Соня влюбилась в художника Попова и стала жить с ним как с мужем.
Крамской был тайно влюблен в Прохорову, «мучился и страдал», как он пишет в письме к старшему другу, земляку из Острогоржска, фотографу Михаилу Тулинову, но «развязки… не ускорил, да… и не думал о развязке».
И.Н. Крамской, портрет Софьи Николаевны
Тем временем господин Попов не спешил себя связывать узами брака и положение Сони становилось весьма двусмысленным. Вскоре выяснилось, что он уже женат. Когда обман раскрылся, «жених» отбыл за границу с законной супругой.
Жизнь бедной Сони была сломана. Молодой и красивой девушке не верили, что она стала жертвой обмана двоеженца, знакомые открыто смеялись над ней и смотрели на нее с пренебрежением.
Софья уже смирилась со своей незавидной судьбой, когда неожиданно снова встретилась с Иваном Крамским. Оба обрадовались встрече.
— Как поживаете, Софья Николаевна? Я слышал…
Иван тут же смущенно осекся: не сказал ли чего лишнего…
Софья застенчиво и грустно улыбнулась:
— Что поделаешь? История моя теперь на слуху. Не о такой доле я мечтала. Хотела посвятить себя одному единственному человеку, заботиться о нем, растить детей. Да что уж теперь, Иван Николаевич! Разве найдется такой человек, который возьмет замуж опозоренную девушку?
Крамской, у которого сжалось сердце при виде ее печальных глаз, заверил ее с поспешной горячностью:
— Софья Николаевна, непременно найдется! Он перед вами.
Она устало махнула рукой. Чтобы унять нервы, тонкими пальцами Соня прикоснулась к пуговкам своего пальто, и совсем по-детски тихо произнесла :— Вы простите меня.
Ему вдруг захотелось, чтобы эти чудесные глаза смотрели только на него. Если раньше ни одна женщина не трогала сердце, то теперь его не покидали мысли о Софье.
Иван Крамской «Лунная ночь»
Презрев все условности, Иван Крамской предложил Соне руку помощи, а вскоре сделал ей предложение.
За несколько месяцев до окончания Академии художеств, 1862 году, Крамской обвенчался с Софьей. Через год у них родился сын Николай. В доме поселилось тихое семейное счастье, о котором Иван Николаевич писал другу:
«Я не очарован и не влюблен, а люблю просто и обыкновенно, по-человечески, всеми силами души и чувствую себя только способным, если не на подвиги, то, по крайней мере, на серьезный труд».
Супруги поселились на Васильевском острове. Софья Николаевна, как и обещала, действительно всегда была рядом с мужем. Она родила шестерых детей, занималась хозяйством и вместе с этим успевала помогать мужу с Петербургской артелью художников, которую Иван организовал для бедствующих коллег.
«Моя жена и шесть человек детей следуют за мной с завязанными глазами, – с гордостью говорил он художнику Василию Верещагину, – и какие бы я выкрутасы ни выделывал, верят мне и идут за мной».
Иван и Софья Крамские
Добрейшая Софья Николаевна, как называли ее друзья художника, не только обустраивала быт артельщиков, но и улаживала их споры.
Иван Николаевич не раз признавал, что без нее он бы никогда не справился, а его знакомые с улыбкой вспоминали «артельный» самовар, который всегда кипел благодаря Софье.
В одном из писем Крамского к супруге, мы читаем: «…ты не только не мешаешь мне быть художником и товарищем моих товарищей, но даже как будто сама стала истинным артельщиком…»
Крамской всю жизнь испытывал теплые, сердечные чувства к любимой жене. Ей первой показывал он свои работы, ему было всякий раз важно знать ее мнение. Желая успешного завершения росписи храма, он всякий раз обращался к жене: «Молись за меня и благослови на труд».
Портрет сына Сергея, 1883 год
Как и в любой семье, в семье Крамских случались и несчастья. В 1876 году они потеряли сына Марка, а в 1879 году умер Иван.
Страдания Крамского-отца выплеснулись на холст, что стало причиной появления картины «Неутешное горе» где изображена скорбящая мать у детского гроба, черты которой напоминают Софью.
«Совершенно справедливо, что картина моя «Неутешное горе» покупателя не встретит, это я знаю также хорошо, даже, может быть, лучше, но ведь русский художник, пока остается еще на пути к цели, пока он считает, что служение искусству есть его задача, пока он не овладел всем, он еще не испорчен и потому способен еще написать вещь, не рассчитывая на сбыт.
Прав я или ошибаюсь, но я в данном случае хотел только служить искусству. Если картина никому не будет нужна теперь, она не лишняя в школе русской живописи вообще. Это не самообольщение, потому что я искренне сочувствовал материнскому горю, я искал долго чистой формы и остановился, наконец, на этой форме потому, что больше 2-х лет это форма не возбуждала во мне критики…» — так писал Крамской Павлу Третьякову.
«Неутешное горе», 1884 год
Чтобы помочь другу, Третьяков выкупил эту картину для своей частной коллекции и таким образом нам осталось на память живое свидетельство горя, постигшего семью Крамских.
Надо заметить к тому же, что художник отличался крайней непрактичностью в денежных делах. Свои картины он обыкновенно ценил слишком дешево и уступал с первого слова торга.
Кроме того, много денег уходило у него на благотворительность. Он никогда и никому не мог отказать в денежной поддержке.
Несмотря на то, что содержание собственной семьи стоило ему дорого, он еще взял к себе осиротевших племянника и племянницу и, дав им хорошее образование, обеспечил таким образом их будущее.
Теперь в семье было кроме своих детей и двое чужих.
Иван Крамской
Софья Николаевна никогда не роптала, а Крамской не забывал, что именно благодаря своему выбору он обрел большую и крепкую семью. Именно Софья стала для Ивана Николаевича идеалом женщины.
Лучшее тому подтверждение — ее образы, созданные в портретах 60-х годов. Знаменитый портрет жены художника «За чтением» знакомит нас с молодой, полной внутреннего покоя милой женщиной. Картина очень выразительна, проникнута тончайшим лиризмом и согрета любовью.
Портретов Софьи Николаевны не так много, но каждый из них рассказывает нам историю ее жизни. Картина «В парке. Портрет жены и дочери» (1875) — одна из таких работ.
Крамской не раз делился с Третьяковым своими мыслями о семье и в частности о жене: «Не знаю также, отчего я угадал человека, но я угадал его, потому что во всех критических случаях жизни (когда именно человек и сказывается) этим человеком все приносилось в жертву, если по моему мнению мое искусство этого требовало«.
В 1887 году Крамской наконец достроил для многочисленных домочадцев дачу на станции Сиверская Варшавской железной дороги, расплатился с долгами, в которые вовлекла его постройка и вздохнул свободнее.
Но недолго пришлось ему наслаждаться относительным покоем; он умер 25 марта 1887 года.
Смерть от аневризмы сердца настигла 49-летнего художника за работой.
«В парке. Портрет жены и дочери», 1875 год
«Бодро и весело, — пишет Илья Репин, — чувствовал он себя в последнее утро. Без умолку вел оживленный разговор с доктором Раухфусом, с которого писал портрет. И за этой беседой незаметно и виртуозно вылепливалась характерная голова доктора.
Но вот доктор замечает, что художник остановил свой взгляд на нем дольше обыкновенного, покачнулся и упал прямо на лежащую на полу перед ним палитру; едва Раухфус успел подхватить его — уже тело».
Неоконченный портрет К. А. Раухфуса
Ученики Крамского пронесли гроб учителя по своему побуждению через весь Васильевский остров до кладбища. Илья Ефимович Репин писал:
«Я не помню сердечнее и трогательнее похорон! Когда гроб его был опущен в могилу и когда склеп заделывали над его гробом, целый час многочисленная толпа провожавших хранила мертвое молчание, стоя не шевелясь. Солнце ярко заливало всю эту трогательную сцену на Смоленском кладбище».
И.Н. Крамской. Букет цветов. Флоксы. 1884 год
Софья и Иван Крамские прожили вместе четверть века. К сожалению, сведения о Софье Николаевне довольно скупые: она скончалась в мае 1919 года и также похоронена на Смоленском православном кладбище.
