По собственному утверждению Екатерины Александровны, её отцом был князь Александр Васильевич Мещерский — офицер лейб-гвардии Гусарского полка, шталмейстер Императорского двора. При этой версии происхождения её мать — Екатерина Прокофьевна Подборская, дочь военного врача, статского советника Прокофия Семеновича Подборского.
Княжна Китти Мещерская жила в роскоши. Она была аристократка. Все у неё было: дворец, драгоценности, платья, рояль…
Три года Екатерина училась в Московском дворянском институте. Три года, которые в дальнейшем спасли ей жизнь и помогли не сломаться перед трудностями судьбы.
Княжна Екатерина Мещерская рассказывала с любовью в своих мемуарах о Московском дворянском институте:
«Я лично, прожив очень трудную жизнь, к которой была совершенно неподготовлена, не один раз с теплом в сердце и благодарностью вспоминала дорогой мой институт! Он привил мне дисциплину, стальную закалку и выносливость, много раз помогавшие мне в жизни».
В институте Екатерина поняла, что «нет слова «не могу», а есть слово «не хочу» или «надо», и оно всемогуще».
Родители и Китти в детстве. Фото из свободных источников информации
В институте девочки носили тугие корсеты — для осанки. Такие, что дышать трудно. Княжна вставала в шесть утра и умывалась ледяной водой. Шла с девочками на молитву.
В спальне было двадцать девочек, у каждой своя железная кроватка, хлипкая подушка, тонкое одеяльце; температура — десять градусов. Одежду надо было так сложить на стульчике, чтобы классная дама видела: чулки на месте!
От холода иные девочки пытались в чулочках спать. Их наказывали: оставляли без обеда. После молитвы – завтрак, чай и хлеб с маслом. Все. Кормили мало; если кто тайком что-то съест, например, бутерброд родители принесут — наказывали.
Родители навещали раз в неделю. Общение с родителями было при классной даме. А выходных не было. Пели в хоре и молились. И изучали хорошие манеры: доносить подло. Надо делиться, если разрешили лакомство получить от мамы с папой. Надо держать осанку и приседать в реверансе — тренироваться. Дорогое белье носить — вульгарно; белье должно быть просто чистым. А деньги лучше бедным отдать.
После прихода Советской власти всё имущество было конфисковано, Полтавское и Подмосковное имения забрали. Екатерина вместе с мамой были выселены из Москвы и лишены права на труд.
Фото из свободных источников информации
С трудом мама устроилась посудомойкой, а Катерина занималась с детьми музыкой. В 1920 году они смогли вернуться в Москву, где мама получила членский билет педагога-вокалиста. Их поселили в коммуналке на Поварской 22.
В 1933 году выдавали паспорта советским гражданам, а им, как бывшим дворянам, в этом отказали. К ним приходили с обысками 23 раза и 13 раз арестовывали. Побывали они и в застенках Лубянки…Но они выжили.
Фото из свободных источников информации
Екатерина Мещерская была замужем четыре раза, с последним мужем прожила более 30 лет. Первый муж был военный лётчик, третий композитор, а последний драматический актёр Богданович. В годы войны работала в Москве в ПВО, тушила зажигательные бомбы. Написала военные патриотические марши, ездила на Калининский фронт с песенной программой. Награждена медалью «За оборону Москвы».
В 1997 году вышли её мемуары: «Жизнь некрасивой женщины». В книгу вошли рассказы: «Детство золотое», «Змея», «Рублево», «История одного замужества». Яркая, необычная и такая непредсказуемая жизнь дворянки в Советской стране.
Екатерина Мещерская прожила 91 год. Без драгоценностей, дворцов, платьев, но с прекрасной осанкой. И с прекрасным аристократическим воспитанием: жаловаться нельзя, доносить нельзя, нужно делиться и при первой возможности — приседать. Тренироваться. Быть бодрым, не ныть и подавать пример другим.
Это и есть настоящее аристократическое воспитание, благодаря ему княжна выжила и все пережила. Екатерина Мещёрская умерла в 1995 году и похоронена на Введенском кладбище.
Никас Сафронов и Екатерина Мещерская
Из интервью художника Никаса Сафронова:
— Для вас важно прикасаться к истории?
— У меня знакомая была, княжна Мещерская, умерла в начале двухтысячных годов. Ее папа родил, когда ему было семьдесят восемь лет, а сам он был дружен с Пушкиным, Лермонтовым, Толстым… Казалось бы, Пушкину — двести лет, а ты дружен с женщиной, чей папа был дружен с ним! В этом для меня — огромный смысл! Ведь мы живем тем смыслом, который сами вкладываем в какие-то вещи.
