«Ты пойдёшь за меня замуж?»
— Ольга оглянулась и оцепенела от ужаса.
Коллаж Галины Серебряковой
Витька Шитиков с рождения до почти 25 лет прожил в одной и той же пятиэтажке, обычной серой «панельке», и, разумеется, знал многих и в доме, и в округе. Один двор, одна школа… Он любил курить на балконе, навалившись животом на железные перила и стряхивая вниз пепел.
Вот так, сверху, он и заприметил в начале июня эту парочку — грузная, тяжело дышавшая женщина медленно прогуливалась по вечерам под руку с молодой, очень похожей на неё чертами лица девушкой. Витька даже слегка свесился со своей железяки, увидев незнакомок, видимо, недавно перебравшихся в их края. Он почему-то заволновался и специально стал поджидать их, торча на «посту» и выкуривая больше, чем надо, чтобы проследить, куда они направятся домой. Ну, не ходить же следом! Однажды он всё-таки засёк, что мать с дочерью — а кто же ещё? — вошли в крайний подъезд Витькиного дома. У Шитикова забилось сердце — так понравилась ему эта девушка. Тоненькая, изящная, с короткой модной стрижкой, она так бережно поддерживала под локоть свою, скорее всего, больную маму, чтобы та не оступилась, что Витька зауважал её: заботливая!
И — потерял покой. Подружки у него, понятно, случались, но ни с одной из них он не хотел бы прожить рядом всю жизнь. Мать уже подозрительно на него посматривала: чего не женишься-то? Всё ведь есть: и работа охранником в частной фирме, и зарплата неплохая. И квартира у них на двоих, хоть и не хоромы, но трёхкомнатная. Так что вполне мог бы привести жену к себе. Мать была бы только рада, если б, как она сама говорила, сын нашёл себе хорошую девушку, а не какую-нибудь современную выдергу с розовыми волосами и татуировками там да сям. Да он бы и сам такую не выбрал, боже упаси.
В общем, Витьке с высоты балкона примерещилось, что эта новая девчонка как раз и подойдёт ему. С ней-то он с удовольствием потерял бы холостяцкую свободу. Однако тут же его начали терзать жестокие сомнения: а вдруг она уже с кем-нибудь встречается? Такие симпатичные одни не бывают. Пора было идти в разведку.
Улучив минутку, когда на лавочку вышла подышать и посплетничать всем известная баба Катя, которая была бы прекрасной «находкой для шпиона», Витька подсел к ней:
— У нас тут новые жильцы. Ну, мать с дочкой, что ли, как я понял. Кто такие?
— Ивановы, что ли? — баба Катя прищурилась на него. — Сама-то Альбина больная насквозь, диабетчица, еле ноги передвигает, а дочка у неё, Оля, учится на экономиста, такая славная девушка. Идёт в магазин — и мне стукнет: мол, не надо ли чего прихватить. А ты чего? Познакомиться, что ль, хочешь? Да вон она…
Не ожидавший этого Витька покраснел и вскочил, намереваясь сбежать, но было поздно. Ольга остановилась поздороваться с бабой Катей, и та хитренько улыбнулась:
— На Витьку-то хоть взгляни! Наш парнишка, на глазах у меня вырос. Спокойный, непьющий…
— Прямо как характеристика для участкового… — смутился и занервничал Витька.
— Ладно, — вдруг потеряла интерес к ним обоим баба Катя. — Вон Пахомыч со своей клюкой выполз. Пойду политику с ним обсуждать…
Витька смотрел в сторону и, наверное, впервые не знал, что сказать и делать дальше. Ольга засмеялась:
— Да что вы, как медведь, топчетесь на одном месте и сопите? Баба Катя вас так похвалила… Кстати! Может, зайдёте к нам как-нибудь, а то у нас и знакомых здесь нет. Мы с мамой одни. Надо бы кухонный шкаф прикрепить к стене. Дрель, скорее всего, нужна. А я её и держать не умею…
— Да делов-то… — почему-то ворчливым тоном ответил Витька, не веря своим ушам. — Если не буду занят, сегодня и загляну.
Шкаф был накрепко прибит в тот же вечер, попутно укреплены выключатели и удлинён телефонный шнур.
— Ой, Витя, что бы мы без тебя делали? — с одышкой говорила Альбина Степановна. — Хороший из тебя муж зять будет.
— Ты меня, что ли, сватаешь, мама? — улыбалась Ольга.
— А хоть и тебя. Не вековать же в девицах. Одни книжки на уме.
Ольга смешливо фыркнула и предложила гостю чаю с печеньем. А прощаясь, пожала руку и сказала: мол, забегай, если скучно будет.
«Скучно»… Скучно? Да Витьке теперь даже тоскливо было. Но ведь не станешь каждый день ломиться к Ивановым. Раз в неделю разрешал себе этот праздник. Приносил ромашки, которые любила Альбина Степановна. Ольга ставила их в вазу и поглядывала лукаво и непонятно. Но Шитиков цель поставил твёрдо и отступать не собирался. Даже как-то сказал хвастливо приятелям за кружкой пива:
— Мужики, скоро на свадьбу приглашу. Девчонка — помрёте от зависти.
— Ну, гульнём на всю катушку, Витёк! — обрадовались те. — Ждём.
Потом они не раз спрашивали, когда же наконец выпьют за счастье молодожёнов. В ответ он деловито морщил лоб: дескать, подготовка в самом разгаре, надо же всё продумать наперёд, верно? Витька поговорил и с матерью. Она захотела немедленно познакомиться с Ольгой, даже напевала весь вечер, что-то подсчитывала на бумажке, копалась в шкафу. Видимо, планировала и расходы на свадьбу, и будущее «гнездо» мысленно обустраивала. У Витьки ныло сердце. Зря он язык-то распустил. Ну, дурь какая-то: все знают о предстоящей женитьбе, кроме невесты…
Ольга нахмурилась и опечалилась, услышав робкое предложение Витьки стать его женой.
— Понимаешь, мы с тобой друзья. И ничего другого быть не может, извини, — она смотрела в сторону. — За мной один аспирант ухаживает… И вообще, Витя, ты себя видел? А если у меня, например, девочка родится? И у неё будут такие же уши, как у тебя?!
— Что уши? — пролепетал Витька, чувствуя, что летит с обрыва в глубокую пропасть.
— А то. Торчат, как ручки у кастрюли.
Эти «ручки» сразили Витьку окончательно. Он выскочил из комнаты и убежал, не попрощавшись с Альбиной Степановной, чего никогда не допускал раньше. «Позор, позор», — стучало у него в голове, и он готов был биться лбом о стену в подъезде.
— Ты чего один? — встретила Витьку мать. — Когда же Оля-то…
Он молча прошёл к себе, не смог уснуть до утра, а после хмуро позавтракал и отправился на службу в офис: ходу было минут пятнадцать. Днём он рассеянно выполнял всё, что от него требовалось. Напарник Николай заметил, однако с расспросами не полез, да и к вечеру Шитиков внезапно оживился. Когда сотрудники разошлись, они проверили все кабинеты, поужинали, посмотрели сериалы с перестрелками и погонями. Уже ночью Витька сказал:
— Коль, ты вздремни, Я разбужу, если надо будет.
Николай обрадованно лёг на кушетку и отвернулся к стене. А Витька тихонько скользнул в апартаменты шефа, открыл шкаф, где всегда, он это знал, стояли несколько початых бутылок с разными марками коньяка для гостей. Терпеть душевную муку сил больше не было. «Выгонят — и фиг с ним», — подумал равнодушно и отвинтил пробку на крайней бутылке. Из каждой посудины, а их было четыре, он отпил граммов по пятьдесят. Не особо и заметно-то. Потом нетвёрдо поднялся из кресла. Стараясь не шуметь, вышел на улицу и потрусил в сторону своего дома.
Он не знал, сколько сейчас времени, да это его и не занимало. подъезда набрал на мобильнике номер Ольги.
— Витя? — сон слетел с неё. — Что случилось? У тебя такой голос…
— Надо встретиться. Открой мне.
— Четвёртый час ночи…
— Это срочно.
Ольга не стала спорить и быстро оделась. Она была не то слишком ошеломлена визитом, не то испытывала чувство вины за разрушенные надежды этого, в общем-то, неплохого парня.
— Ты пьяный, Витя? Давай я тебе крепкого чаю заварю, — предложила она. — Только тихо, ладно?
Стоя к нему спиной, Ольга достала новую пачку чая и стала её распечатывать. Витька сидел у стола, даже не сняв ботинки в прихожей. Осторожно он отогнул полу форменной куртки, вытащил из кобуры пистолет и резко спросил:
— Так ты пойдёшь за меня замуж?
— Но мы же об этом уже… — Ольга оглянулась и осеклась, увидев направленное на неё дуло.
— Пойдёшь?!
Она молчала, завороженно глядя на чёрный кружок.
— Значит, нет… Ну, что ж… — Витька усмехнулся, встал.
И тут же раздался шорох в коридоре и встревоженный голос Альбины Степановны:
— Оленька, что такое? Ты с кем разговариваешь?
Витька чертыхнулся, сунул пистолет в карман и успел проскочить к двери до того, как Альбина Степановна приковыляла из комнаты. На улице он глубоко вдохнул прохладный воздух и решил уйти, только когда у Ивановых погаснет свет. Притаился в хорошо знакомых кустах напротив подъезда, закурил. Свет всё не гас. Зато подрулила скорая помощь. Витька поморщился. Даже чуток расстроился, когда через несколько минут медики с трудом вывели и усадили в салон Альбину Степановну: она-то тут при чём? Высокий молодой доктор сказал вышедшей вместе со всеми Ольге:
— Нет, сопровождать не обязательно. Не волнуйтесь, довезём. А утром позвоните или приезжайте в клинику, побеседуете с врачом.
Ольга стояла на узком тротуарчике, пока белая машина не завернула за угол. Неохотно повернулась и как-то деревянно двинулась к двери. Витька, почти не управляя собой, выметнулся из кустов и окликнул:
— Оля! Ты прости… Я…
Она взрогнула так, будто её ударили по спине кнутом. Но не оглянулась: видимо, гнев и обида оказались сильнее страха. Дверь мягко закрылась за ней.
«Дур-рак!» — сказал себе Витька. И стиснул зубы, чтобы не заплакать…
