Наши больничные будни в палате. Уколы, обход и …завтрак. Наша жизнь.
Вчера привезли женщину к нам в палату. Сразу стало понято, что она руководитель какой-то организации.
Привезли из поликлиники на скорой, сразу после К/Т и она ничего с собой не взяла, даже тапочки.
Я уже писала, что в больнице в нашей палате 7 коек и они разделены ширмами.
Слышно, как трудно ей дышать и говорить. Но она тут же выяснила у медсестры, куда привезти вещи и распорядилась сделать это немедленно.
– Не в бахилах же мне тут ходить!
– Вам нельзя ходить, Людмила Константиновна. Сейчас будет капельница и кислород.
– Но разговаривать я могу? Некогда мне болеть, – говорит. Мужа в реанимацию Коммунарки забрали, а меня сюда отправили. Теперь я за двоих должна…
Я слушаю и думаю, и правда, а что ей делать? Как разрулить всё и за всех?
А может пора притормозить, пока есть время? Задуматься и остановиться? Любая болезнь, это как стоп-кран в мчащемся поезде нашей жизни.
Столько мне здесь всего передумалось за эти дни…
Может коронавирус этот и появился, чтобы посшибать с нас наши короны с башки и из жизни? Чтобы успеть понять каждому что-то своё самое важное?
А потом жить дальше с этим…
И вот лежит она на кислороде, не выпуская телефона из рук. Даёт распоряжения. Медсестрички суетятся вокруг, укол в живот, потом в вену…
Наблюдаю и поражаюсь, сколько в этой женщине силы и отчаянья.
Вижу, что ей тяжко, аж трясёт. Температура и прочее. Но её держит ответственность. Весь вечер она рулила-говорила.
Мы все притихли в палате, будто на совещании. И отбой из-за неё у нас был позже в этот вечер на полчаса.
Ночью все спали без происшествий.
А в 7 утра слышу опять зазвонил телефон у нашей новенькой. В палате возмущённо завозились больные, просыпаясь в кроватях.
– Да что ж такое-то опять? С утра пораньше?
И тут же все притихли.
– Что? Папа умер? Ночью? Какой инсульт? Мы же его только от короны вылечили…
Теперь она молчит. А телефон продолжает возле неё гудеть не умолкая…
Дай Бог ей всё это пережить!
