Марина Могилевская
Мы знаем Марину Могилевскую по сериалам «Марш Турецкого», «Русские амазонки», «Каменская», «Склиф»… Однако актриса далека от титула «звезда сериала». Яркая, самобытная, талантливая, она сама пишет сценарии, занимается вокалом, играет в спектаклях.
М. Могилевская
В день рождения Марины Могилевской (6 августа 1970 г.) предлагаю ее интервью 2014 года. Фотографии из личного архива актрисы.
УЧИТЕЛЬСКАЯ ДОЧКА
— Марина, вы попали в актерскую профессию фантастическим образом. Все, можно сказать, было почти как в кино…
— Вообще, я хочу вам сказать, что моя жизнь (во всяком случае до сегодняшнего момента) имеет такой совершенно киношный сюжет. И я уверена: если снять по нему кино, ни на йоту не приукрашивая, то многие скажут: так не бывает. Но еще как бывает!
Мою жизнь решил именно случай. Много лет назад именно на улице, в Киеве, ко мне подошла ассистентка по актерам и предложила пройти пробы на главную роль в главную на тот момент для Украины картину — «Каменная душа» по роману украинского классика Гната Хоткевича…
— Как вообще вы оказались в Киеве, если местом вашего рождения значится город Заводоуковск Тюменской области?
— В Заводоуковске я родилась… Моя мама специально туда поехала меня рожать, потому что там потрясающая природа и жили бабушка с дедушкой, папины родители. А выросла я под Москвой в городе Дубна. Мой папа — физик, его перебрасывали из института в институт, и мы с ним мотались с места на место, пока родители не развелись.
С мамой
Мама воспитывала меня одна. Она преподавала в школе немецкий язык и историю, а я была такой учительской дочкой — правильная, отличница. Ходила на музыку, занималась плаванием, училась в художественной школе, увлекалась английским и немецким. Обожала литературу. Мама старалась сделать из меня развитого ребенка, и я за это ей очень благодарна.
— Кем она хотела видеть свою дочь?
— А никем конкретно. Она человек очень лояльный и меня так воспитывала, чтобы у меня всегда был выбор. Но, к сожалению, окончив школу, я вдруг оказалась на перепутье — я не понимала, чего хочу от жизни. Решила (в тайне от мамы) поступать в МГИМО — на дипломатический. Мне казалось: если поступлю, то она сможет мною гордиться. Я же тогда не понимала, что туда просто так не поступают. Поэтому, конечно, провалилась. Но, тем не менее, я счастлива, что не поступила, потому что тогда судьба сложилась бы не так. А я на свою судьбу не обижаюсь.
— Неужели в детстве ничего не предвещало актерского будущего?
— Никогда и ничего. Поскольку в моей семье никто не имел отношения к искусству, для меня, ребенка, это был закрытый мир, в который нельзя даже мечтать попасть. Хотя… С детства я была, во-первых, очень хорошенькой, во-вторых, писала неплохие стихи, и не стеснялась их читать гостям. И в-третьих, обожала кино. Хорошо помню, как я запиралась в ванной и проигрывала сцены из фильмов. Но это только наедине с собой и никто об этом не знал.
В детстве
— Юная Марина Могилевская была романтическая натура?
— Очень закрытая, стеснительная, не уверенная в себе и в благосклонности жизни. Может, сказывалось то, что я училась в школе, где мама преподавала, и это накладывало на меня определенные обязательства. Я не могла ее подвести, и поэтому была лишена многих юношеских удовольствий.
— Каких, например?
— Например, радости похулиганить или не выучить урок. В старших классах девчонки бегали на переменке за угол покурить, а я не могла себе этого позволить, потому что учителя и одноклассники обо мне могли плохо подумать.
— А хотелось?
— О! Запретный плод – он же самый сладкий! Мне хотелось побольше воли… Я первый раз поцеловалась только в 16 лет. И тут же грохнулась в обморок! (Смеется.) Так что я поздно начала взрослую жизнь, но зато… какую!
М. Могилевская
И СРАЗУ В ЭФИР – С ГОРБАЧЕВЫМ
— Говорят, вы и в Киеве оказались по «огромной любви»…
— Из Москвы я уехала по другой причине. В Киеве вступительные экзамены начинались позже, там жил мой папа, поэтому, чтобы не терять год, поехала туда и поступила в Институт народного хозяйства — на бухгалтера. Подумала: модно, почему бы нет?! А уж потом влюбилась и из-за этой большой любви задержалась там на 8 лет. Я вообще человек кардинальных действий. Могу в одну секунду принять решение, которое поменяет всю мою жизнь.
— Итак, вы шли по Киеву… Почему выбрали именно вас?
— В картине «Каменная душа» снимался весь цвет украинского кинематографа: Богдан Ступка, Толя Хостикоев, Ада Роговцева, Константин Степанков… Режиссеру нужна была юная героиня, наивная и естественная, по его словам, «с большими распахнутыми глазами». Такую никак не могли найти. А я такой и была в 17 лет — абсолютно открытая к жизни, наивная, с огромными голубыми глазами. Меня утвердили.
В 17 лет
Кадр из фильма «Каменная душа», 1988 год
После «Каменной души» я снялась в фильме «Распад» про Чернобыль — с Лешей Серебряковым. Потом попала в киевский Театр русской драмы имени Леси Украинки, где сразу окунулась в серьезнейшую драматургию – Островского, Дорста, Горина… Так Киев стал этапным городом в моей судьбе.
— Что повлияло на решение круто изменить жизнь и вернуться в Москву?
— Я обожаю Киев. Но в начале девяностых там началась украинизация — такая откровенная борьба с русским языком. И для меня, не знающей украинского языка, единственным прибежищем был мой театр, который я обожала.
Но мне этого было мало — мне дико хотелось работать. И конечно, я понимала, что лучше бы мне вернуться в Россию. Терять, по большому счету, было нечего: личная жизнь к тому времени была разрушена. А Москва, по сути, мой родной город.
Поэтому, когда мне позвонили и предложили вести программу «Доброе утро, Россия!», я решила, что это хороший повод вновь изменить жизнь. В пять утра собрала два чемодана, села в свою старенькую «Тойоту» и в жуткий ливень отправилась в столицу. На следующий день я уже сидела в прямом эфире с Михаилом Сергеевичем Горбачевым.
С М. Горбачевым
НА ХЛЕБЕ И КЕФИРЕ
— В России в это время кино почти не снимали. Успели почувствовать что такое «смутные времена»?
— Еще бы! На телевидении я проработала всего около 5 месяцев — программу закрыли. И я два месяца сидела без работы. Единственное, что у меня было – это однокомнатная квартира в Москве. Я, конечно, не умирала с голоду — у меня есть мама. Но два месяца не зарабатывала ни копейки, сидела на хлебе и кефире. И даже не ездила на машине, потому что реально не на что было ее заправить.
— Никто не поверит, что вокруг не было толпы мужчин, предлагающих помощь… Причем безвозмездно!
— Вы шутите! Безвозмездно в моей жизни мне никогда никто ничего не предлагал. И потом мне же не так просто предложить. Посмотрите на меня! Разве я произвожу впечатление женщины, у которой что-то не в порядке?! Со стороны – у меня все отлично! И вообще так жизнь складывается, что кто бы со мной рядом ни был, мне все время приходится самой карабкаться.
— Пяти месяцев ежедневного эфира хватило, чтобы вас стали узнавать на улицах?
— Честно говоря, да. Ведь у меня и кинокарьера пошла, благодаря передаче «Доброе утро, Россия!» В ней меня увидел Михаил Иосифович Туманишвили и пригласил сниматься в картине «Марш Турецкого». Это был мой первый сериал в Москве, и сразу такой успех. У нас была потрясающая команда — Саша Домогаров, Володя Ильин, Борис Невзоров…
Марина и Александр Домогаров на съемках телесериала «Марш Турецкого». 2005 год.
— Какие работы для вас особо ценны на сегодняшний день?
— Если говорить о кино, то был такой фильм «Хоровод» режиссера Владимира Кучинского, к сожалению, трагически погибшего. Помню, у нас была просто чудная компания – Сережа Маковецкий, Ваня Охлобыстин, Андрей Болтнев, Майя Булгакова, Маша Голубкина – тогда еще маленькая совсем. Трогательная история про 60-е годы прошлого столетия и людей в той стране. Прекрасное кино, которое никто не видел…
Очень люблю свою небольшую роль в картине «Грозовые ворота», за который многие актеры, в том числе и я, получили орден «За заслуги перед Отечеством». Все мои любимые работы в основном связаны с театром и кино. А популярность мне принесло телевидение. Вот видите – закон времени!
— По-вашему, узнаваемость – это издержки профессии или ее плюсы?
— Ее неотъемлемая часть. Лично мне — не скрою — очень приятно, когда люди меня узнают, говорят добрые слова, дарят цветы, ждут после спектакля. У популярности один большой минус — все время приходится себя контролировать, чего я страшно не люблю. А иногда так хочется самой «распоясаться». (Смеется.)
Марина Могилевская и Александр Балуев в картине «Все, что ты любишь», сценарий к которой актриса написала сама. 2002 год
РОМАН С ДОМОГАРОВЫМ
— Странно, что желтая пресса вас обходит стороной. По-моему, вы для нее – «лакомый кусок».
— Да видимо, я сама не даю поводов. И вы же видите – я человек не скандальный, стараюсь меньше появляться на тусовках. Правда, писали какую-то гадость пару раз. Будто бы где-то мне сломали челюсть, что я лежу при смерти в больнице…
— Еще вам приписывали стандартный набор – роман с вашим партнером по «Маршу Турецкого» Александром Домогаровым…
— (Хохочет.) А это не стыдно, это даже красиво. Мы с Сашей когда это читали, оба так смеялись. И в нашем кругу все знают, что никакого романа у нас не было и быть не может, потому что мы очень дружны.
— Вы способны на чудеса ради роли? Например, резко поправиться, полностью сменить имидж…
— Это же часть профессии. И стриглась, и красилась в блондинку. На жертвы я способна, если они того стоят. Например, в сериале «Русские амазонки» пусть с инструктором, но я реально управляла самолетом. Сама. Было дико страшно.
В сериале «Русские амазонки», 2002 год
— А свои самые экстремальные съемки помните?
— В 1993 году мы на полгода поехали киевской группой в Ливан, режиссер-грек снимал кино под Бейрутом. В тот момент там сирийские войска вели военные действия, бомбили. И временами вместо команды «Мотор!» мы слышали: «Ложись!» Бросались на землю, а над нами свистели пули. Это, конечно, ужас…
— Валентин Смирнитский как-то назвал вас «приключенческой женщиной». Интересно, за что?
— Валя говорит: «Марина обязательно вляпается в какую-то ситуацию». И это правда! Я нахожу непредвиденные приключения там, где их в принципе быть не должно. Сериал «Все красное» по Хмелевской снимали в Амстердаме. Поехали Лена Сафонова, Сережа Жигунов, Таня Кравченко, я… Хмелевская пишет иронические детективы, поэтому у нее все героини такие – полусумасшедшие.
И у меня там вид был совершенно нелепый — я в каких-то босоножечках, чулки в горошек, на голове платок с огромной розой. В общем такая мадам Ку-ку. И нужно было снять кадр, как я захожу в электричку. Пустяковая задача: вошла и вышла. Я зайти-то зашла, а выйти я не успела – электричка-то реальная.
И вдруг я куда-то еду… Зима, холодно. Ничегошеньки не знаю – как станция называется, ничего. Что делать? Я вышла на следующей остановке и сидела вся продрогшая на улице, ждала, пока они меня искали по всему Амстердаму.
М. Могилевская
— Хорошо хоть в полицию не забрали.
— Кстати, в таком виде – могли… А во Вьетнаме мы вместе с Игорем Бочкиным снимались в картине «Репортаж». В перерыве между съемками решили прогуляться по Сайгону. Свернули в первый переулок, потом во второй, в третий. И вдруг поняли, что заблудились. Ужас! Самое смешное, что название отеля не только запомнить, но и выговорить невозможно. И спросить некого — вьетнамцы на английском не говорят. В результате мы бродили шесть часов, пока не уткнулись носом в нашу гостиницу. Хорошо еще, что это был город, а не джунгли…
В Египте. 2007 год
«ЛЮБЛЮ МУЖЧИН С «СУМАСШЕДЧИНКОЙ»
— Да вы отважная женщина! Интересно, какие должны быть качества у мужчины, чтобы вам вскружить голову?
— Я должна влюбиться.
— А что для этого нужно? Четкие критерии есть?
— Если поставить в ряд главных мужчин моей жизни, то, пожалуй, их объединяет одно качество – целеустремленность. Не люблю пустых, легковесных мужчин, плывущих по течению, не ставящих перед собой серьезных задач.
Я это точно знаю – в пустого мужчину я не влюблюсь. Я вообще люблю мужчин в любви открытых, свободных, способных на «сумасшествия». Бывало, меня и на край света увозили. Красиво увозили! Были, были в моей жизни моменты, которые хочется вспоминать. Но ма-ло! (Смеется.)
— Чего не сможете простить никогда?
— Прощу все. Но никогда не буду рядом с человеком, который меня предал.
— Сейчас рядом с вами целеустремленный мужчина?
— О личной жизни я теперь говорю коротко: она у меня есть. Подробности не хочется обсуждать.
Одно из увлечений — керамика.
— Вы прекрасно выглядите. Есть секрет отменной физической формы от Марины Могилевской?
— Секрет один. Если все нормально внутри меня, мне хорошо – я выгляжу прекрасно. Тогда даже плюс-минус три килограмма – на мне не заметны. Как только этого нет, – мне ни одна косметика не помогает. Сразу глаза не те, все не так, одежда не сидит… А из простого? Много лет я пью натощак свежее выжатые соки из свеклы, моркови, яблок. В течение дня – грейпфрутовый сок. Всем советую. Еще бассейн — обязательно! Плаваю час – и прихожу в себя. И утром полчаса – гимнастика. Иначе, я не просыпаюсь. Встаю, пью свежевыжатый сок, гимнастика. А потом уже начинаю жить.
М. Могилевская
– Материальное благосостояние имеет для вас значение?
– Я поняла к своему, скажем так, не юному возрасту, что ощущение счастья вовсе не зависит от количества денег. Помню, мы с моим бывшим мужем, уже прожив несколько лет вместе в собственном доме, в благополучии,
однажды вспоминали и оба пришли к выводу, что самое лучшее время было, когда мы теснились в моей малюсенькой однокомнатной
квартирке на Нагатинской.
В которой, кроме старого шкафа, кровати без ножек (она стояла на книгах – на Пушкине и Лермонтове) и тараканов,
хоть шаром покати. И правда – это было лучшее время, хотя, казалось бы, некомфортное. Все затмевала сумасшедшая любовь, романтика, ощущение новизны отношений. Главное ведь то, что в душе у человека творится. Только это определяет гармонию жизни. Или, наоборот, дисгармонию.
А деньги? Я так устроена: много денег – хорошо, мало – тоже хорошо. У меня не от этого зависит мое самоощущение. Может, потому что – слава Богу – есть работа, и я не бедствую, несмотря на кризис. Но никогда, ни разу не было, чтобы я пошла работать только из-за денег.
— Как далеко простираются ваши амбиции профессиональные?
— Амбиция одна — чтобы была возможность работать в качественном, интересном кино с профессиональными людьми. И тоже самое касается театра. Но, сами понимаете, теперь с появлением дочери Маши мои профессиональные амбиции, возможно, временно, но нуждаются в корректировке.
— Кстати, еще до ее рождения вы говорили, что неожиданно для себя перешли на роли мам.
— Да-да-да! Это началось с сериала «Пять минут до метро», где я сыграла маму двух взрослых детей. И с тех пор у меня в основном мамы, мамы, мамы. И все с непростой судьбой. Как у меня… (Смеется.)
С автором этих строк — сразу после интервью
