Эта страшная авария произошла в горах Памира (Таджикистан) во время Второй мировой. Самолет разбился, но все шесть пассажиров и пилот чудом выжили. Вот только в то, что произошло после крушения, сегодня поверить очень трудно.
История Анны Гуреевой — тяжелая и страшная, поэтому мы настоятельно не рекомендуем читать материал впечатлительным людям и тем, у кого слабая психика.
Архив
Письма Анны Гуреевой — это, без преувеличения, письма из ада. Женщина три месяца прожила в ледяной пустыне – без тепла, еды, воды и какой-либо поддержки. После своего спасения Анна Гуреева еще долго лечилась в психиатрической больнице.
Авиакатастрофа в горах
На таком самолете летела Анна Гуреева с детьми
16 февраля 1942 года самолет ПР-5 вылетел из Сталинабада (Душанбе) в Хорог. Самолетом управлял пилот Василий Княжниченко, а пассажиров на борту было шесть: начальник пограничного отряда Памира майор Масловский, работник НКВД Вихров, работник Наркомата НКВД Таджикской ССР Жуковский, жена начальника хорогского аэропорта Анна Гуреева и ее сыновья Саша (от первого брака мужа) и Валера (ему не было и года).
Через час-полтора после вылета самолет оказался над Памиром. Чтобы преодолеть эти высокие горы, пилотам необходимо лететь в ущелье между пиками – это называется воротами. Когда маленький ПР-5 пролетал урочище Калаи-Вамар, погода мгновенно испортилась и видимость упала до нуля. Пилот пытался поднять самолет выше, но в момент хрупкая летательная машина задела скалу. Самолет потерял управление и рухнул в горах — на высоте 4400 метров.
От самолета остались только обломки, но Анна Гуреева и все остальные пассажиры чудом уцелели, не получив серьезных травм. Но выдохнуть никто не мог: людям нужно было срочно выбираться! На такой высоте нельзя находиться долго, потому что разреженный горный воздух вызывает кислородное голодание и перепады температур, способные убить человека за несколько часов. Шансов выжить было мало, как и еды.
Из дневника Анны Гуреевой (орфография и пунктуация сохранены):
“С начала посадки имелось: Сливочного масла – 600 гр. Колбасы – 1000 гр. Сыра – 1200 гр. 1 банка крабов. Водка «Арак» – 3 поллитра. Питались один раз в день по несколько граммов разных продуктов. Вода совершенно отсутствовала питались снегом до 19 февраля”.
Через два часа после крушения Княжниченко и Вихров отправились искать дорогу к населенному пункту. Все остальные остались ждать в горах. Было ясно: все погибнут, если как можно скорее не добраться до ближайшего горного кишлака. Через час мужчины вернулись ни с чем: они не смогли найти проход к реке Пяндж, вдоль которой можно было выйти к людям.
После катастрофы самолета в горах мужчины оставили Анну Гурееву с детьми и пошли искать помощь
На следующий день, 17 февраля, пилот и Вихров вновь пытались найти выход к реке, но наткнулись только на ущелье. Выхода не было: самолет упал на край ледника, и позади была только пропасть.
Анна Гуреева с остальными пассажирами ютились в уцелевшей части самолета: места было так мало, что спали друг у друга на коленях. По злой иронии судьбы, в тот же день рядом с местом крушения пролетал другой самолет, но его пилот никого не заметил.
21 февраля еды осталось совсем мало, и людям приходилось есть горный снег, который не утолял ни голода, ни жажды. На следующий день послышались выстрелы, но когда начал стрелять Княжниченко — никто так и не ответил.
В семь часов утра 22 февраля умер маленький Валера. В этот же день съели последние 150 г сыра и 20 г масла. Еда в самолете закончилась совсем.
Анна Гуреева: брошенная и обреченная
Из бортового журнала, который потом стал дневником Анны (орфография и пунктуация сохранены):
“25 февраля. На коротком совещании решили ввиду иссякания последних сил отсутствия питания, воды, курева и спичек, наличия плохой-нелетной погоды, ждать самолета десятые и одиннадцатые сутки нет никакой надежды, когда чувствуешь что жить осталось два, три дня. Масловский, Жуковский, Вихров, Княжниченко уходим 26/11 на в. к Пянджу не зависимо от погоды отдадим последние силы, но выйти в район Шипад, Вознауд. Остается в самолете Гуреева с ребенком живым Сашей и мертвым Валерием”.
Анна Гуреева с ребенком осталась у самолета: мужчины не взяли их с собой, думая, что они не выдержат сложного горного перехода. Пассажиры и пилот поклялись, что пришлют помощь сразу же, как доберутся до ближайшего населенного пункта.
У Анны с Сашей осталось три спички. Пили все так же снег: женщина набирала его в банки и грела своим телом и дыханием.
Из дневника Анны Гуреевой:
“28 февраля
Также ждем экспедиции целый день, спичек у нас уже нет, набираем снегу в банки и ставим в кабине под окном, снег…
Дни холодные с ветром, даже снегопад, никуда из кабины не выходили, покушать сильно хочется, мы тогда придумываем, что нам покушать, и придумали взять отрезать по кусочку от Валерия, отрезали с большим трудом но в горло не лезет, как это своего сына и брата кушать, но кушать хочется, и так с этого дня мы стали отрезать по кусочку и кушать”.
18 марта Саша и Анна написали письма своим родным. Они стали позже известны как письма из ада Анны Гуреевой:
“Здравствай папа и Вова шлю я горячий привет Гуреев Папа мы с мама уже голодуем целый месяц и сели Валерия Папа чивожа ты даже не мох оставить самолет и нас искать. * * * Здравтвати Коля и Витя и теть Варя шлю я вам горячий привет жилаю всива харашава. Бабушка намали нам богу чтобы нас из этой бирлоги вытощили. * * * Здравствут тет Паша, Леня и Нюра и Шурина шлюу вам горячий привет жилаю всива харашава. Писать больше нечива Дасвидания.
Прощай мой друг мы с тобой больше уже не стретимся …ла и рук не пожмем твое сердце на воле, но счастья не сыщешь такой. Ваня: милый, сидим уже целый месяц и ни с какой стороны и не летят и не идут, Валерий у нас скончался 24 февраля в 7 часов утра. 28 февраля Масловский, Княжниченко, Вихров и Жуковский ушли от нас искать кишлаки, у нас надежда была на них, они нам сказали как доберемся, так за вами пошлем.
Ваня если они выбрались, то скажи от моего имени сволочи, они не могли послать за нами, я еще ни говорила, что вы доберетесь, а про нас забудите. Ваня проводили мы их, кушать очень хочется нам с Сашей, решили кушать Валерия… 17 марта мы его уже кончаем… мозги бережом будем понемножечку есть, может быть до конца месяца протянем, может даже спасут, а жить так хочется”.
Пока Анна Гуреева каждый день переживала ад и всеми силами пыталась выжить и сохранить жизнь маленького Саши, ушедшие мужчины уже были в полной безопасности среди людей. Оставив женщину с мальчиком, они за несколько дней добрались до кишлака Матраун. Там местные жители оказали пострадавшим первую помощь, вызвали подмогу и отправили их в Хорог. У Княжниченко, Масловского и Вихрова были сильнейшие обморожения, двоим ампутировали ноги. Жуковского с ними не было.
О женщине, которая ждала помощи посреди ледника с двумя детьми — живым и мертвым — никто из троих не вспомнил. Уже потом местные жители утверждали, что и Сашу, и Анну можно было бы спасти, если бы только им сказали, что в горах остались еще два человека. Но никто не сказал.
Анна Гуреева провела три месяца в ледяном аду с трупами своих детей
Читать дневник Анны Гуреевой крайне тяжело. Страшно даже представить, через что она прошла.
Из дневника Анны Гуреевой:
“23 марта
Встали чуть свет, погода опять плохая, как и 22-го, и часов в 10 утра скончался мой любимый мальчик Александр Иванович Гуреев, только сказал, прощай, моя дорогая мамочка, умирать мне неохота, я поплакала, вытащила его в фюзеляж записала села в дневник, погода бушует, почти засыпало снегом весь самолет, и я осталась, как зверь в берлоге, одна, не с кем мне поговорить, настает ночь, я ложусь, одна боюсь, хотела задушиться, но руки не налегают, очень боюсь, буду терпеть до конца, а пить как хочется, и ложусь спать на холодную мучительную ночь”.
“24–25 марта
Погода всё бушует, сильный снегопад, большой ураган, пить сильно хочется, во рту всё посмякло, снег ела, ела ничего не помогает, а кушать нисколько неохота сильно, боюсь, ночью 25-го слышала – кричали какие-то звери. Сынок Саша был, мы с ним пели песни, играли в домино, рассказывали сказки, кинокартины, а теперь мне одной очень плохо…”
“20 апреля
20-го ночью был сильный буран утром. Встала, хотела посмотреть, какая погода, открыла окно, но так занесло снегом весь самолет выше окон, и так не знаю, хорошая погода или нет, сижу заваленная снегом, так плохо, то в окно хоть смотрела на горы, а сейчас сижу и наплакалась вдоволь, уже больше двух месяцев сижу, и за мной никого нет. Саша у меня кончается, остались одни мозги, он же такой худой, в нем почти одни кости, и стала готовиться на холодную ночь”.
Спасение
Экспедицию за Анной Гуреевой снарядили только в мае
Только уже в больнице Хорога Княжниченко вдруг вспомнил об Анне и Саше. Прошло больше двух месяцев, и все были уверены, что женщина с ребенком мертвы, но экспедицию все же снарядили — в начале мая. В ней полетел и муж Анны Иван Гуреев. Он, конечно же, не получил писем жены и не слишком верил, что она жива.
Тело Жуковского обнаружили на пути к месту крушения: он сорвался со скалы в пропасть. Рядом с телом мужчины лежали гильзы и пистолет ТТ без патронов — после падения чекист уцелел. Выжившие пассажиры бросили Жуковского, а он до последнего пытался позвать своих товарищей выстрелами. Но, как и про Анну Гурееву, про него просто забыли.
12 мая 1942 года экспедиция нашла обломки самолета, где на остатках фюзеляжа сидела Анна. Она повернула голову и спросила мужа: «Ваня, ты, наверное, уже женился?».
Гуреев и правда нашел другую женщину, хотя с момента исчезновения жены и двух сыновей не прошло и трех месяцев. Супруг наслаждался жизнью с новой женой, пока холодной весной 1942 года Анна Гуреева делала страшные записи в дневнике.
На вопрос мужа «Где Саша?» Анна не ответила. Просто показала рукой на череп, лежавший рядом с самолетом.
Против Княжниченко, Вихрова и Масловского возбудили уголовные дела по факту оставления женщины и ребенка в опасности. Они получили разные сроки. Княжниченко отправили на фронт в штрафной батальон, а судьба Ивана Гуреева и еще одного общего с Анной сына Владимира неизвестна.
Анну Гурееву спасли. Она долго лечилась в психиатрической больнице, после чего снова вышла замуж, у нее родились дети и появились внуки. Фото женщины до и после катастрофы не сохранились: Анна не общалась с журналистами и избегала публичности. Она дожила до преклонных лет, но никогда больше не вспоминала о том времени, которое провела в ледяном аду.
Фото: Карачун Дмитрий/ТАСС, Курбанбаев Фархад/ТАСС, Анатолий Поляков/ТАСС, ТАСС, Getty images
