Сергею Филиппову, популярнейшему комику послевоенных лет, Народному артисту РСФСР, досталась судьба, в которой были самым причудливым образом перемешаны взлеты и падения? Всенародная слава со всеми ее плюсами- минусами, и полное забвение в конце жизни….
Такой вот мальчик….
Сергей родился «еще при царе» в семье квалифицированного саратовского слесаря и портнихи. По тем временам социальный статус и достаток семьи были вполне приличными. Правда, вскоре родители расстались из-за пьянства отца. По сути, воспитывал Сергея дядя со стороны матери, а потом отчим – революционный комиссар.
Ребенок был умненький, но слишком уж шебутной. Для школьных проказ умудрялся использовать даже любимые предметы: литературу и химию. После того, как он, ассистируя учителю во время опыта, заполнил всю школу зловонным газом (детей пришлось срочно эвакуировать), из школы его все-таки выгнали.
Попытки родных «пристроить парня к делу» провалились. Но случайно заглянув в Саратовскую балетную студию, он уже через несколько дней заставил говорить о себе, как о даровитом самородке, и по совету педагогов, отправился в Москву.
Слушай, Ленинград….
К набору в училище Большого Филиппов опоздал и уехал в Ленинград, где поступил в только что открывшийся эстрадно-цирковой техникум. Пластическая одаренность Филиппова была настолько очевидна, что вскоре его в обход всяких правил перевели в училище Вагановой.
Там Сергей надолго не задержался, несмотря на явный талант. Балет – это прежде всего дисциплина и самодисциплина. Ее у Филиппова не было совсем: он пропускал репетиции, спорил с педагогами, устраивал какие-то каверзы. В общем, не вписался в классику.
А в эстрадно-цирковом доучился – педагоги по специальности стояли за него стеной перед преподавателями прочих предметов, имевших к студенту претензии. И даже был принят в труппу Мариинки. Существует городская легенда:
Его дебютом была небольшая балетная партия кочегара в балете «Красный мак». Танцуя, пробежать по сцене, неся ведро. Но Филиппов, неожиданно для всех, вдруг последним движением повесил ведро на вытянутую руку одного из танцоров на сцене и убежал за кулисы. Зал буквально взорвался восторженным хохотом. Дебютанта запомнили.
Через несколько месяцев Филиппов неожиданно потерял сознание прямо во время танца на сцене. Врачи, констатировавшие у молодого еще человека сердечный приступ и профессиональным балетом заниматься запретили. Он перешел в эстрадный театр.
Прославился еще больше. А вскоре его увидел знаменитый ленинградский режиссер Н.П.Акимов и предложил работу в Театре комедии. Вскоре зрители стали ходить туда «на Филиппова».
Комедийный типаж
Филиппов обладал оригинальной фактурой – высокий, худой, угловатый, с лицом несколько зловещим, а пластикой и поведением — комическими. Он оказался чрезвычайно востребованным в кино! Кто-то из режиссеров того времени говорил:
Хотите внести комедийную нотку в картину – зовите Филиппова! Хотя бы на один эпизод.
Он стал фантастически популярен, особенно в Ленинграде. Поклонники буквально ходили за ним по пятам и «хватали руками». Это ему не нравилось – характер у актера был непростой. Даже большинство знакомых считали его грубым, замкнутым, ядовитым и язвительным.
Лишь самые чуткие видели за этим фасадом человека хрупкого и ранимого. С назойливыми поклонникам он не церемонился совсем. Однажды устроил целый скандал в ресторане даме, которая попросила его оставить автограф на декольтированной груди.
Персонажи, принесшие Филиппову всесоюзную славу, малосимпатичны. И это огорчало актера. Он всегда хотел сыграть положительную глубокую роль. Говорил:
Я так надеялся, что роль в картине «Когда деревья были большими» достанется мне, и по-настоящему плакал, когда предпочли Никулина
Были ли по силам великому «сатирическому» комику сыграть человека неоднозначного — кто же теперь знает… Никто из режиссеров не рискнул бросить вызов типажу, который сам же Филиппов подчеркивал своим поведением и манерами.
Хотя многие глубоко уважали его, как профессионала: Леонид Гайдай и Надежда Кашеверова снимали Филиппова практически во всех своих картинах, до конца.
Медленный путь к смерти…
Его звезда начала «закатываться» в 1965. Опухоль мозга. Доброкачественная, ее удалили. Филиппов даже шутил:
Вон, Фурсова называла меня дураком, а у меня столько мозга из головы вынули, а я все умный!
Однако последствия операции не ограничились пластиной, заменившей часть черепа. Стала ухудшаться память, работоспособность. Театр пришлось оставить. В кино стало очень трудно запоминать текст роли и переносить многочасовые съемочные нагрузки.
Начались и другие проблемы со здоровьем. Плюс активизировалась извечная актерская проблема – алкоголь. Правда, впереди его еще ждал последний яркий всплеск славы – роль Кисы Воробьянинова в «12 стульях» Гайдая.
К этому времени он уже давно расстался с первой женой — балериной Алевтиной Горинович, которая, впрочем, развода так ему и не дала до конца жизни. Больше 40 лет с ним была Антонина Голубева, литератор, внебрачная дочь писателя Федора Сологуба. В актерской среде она вызывала неприязнь. Сотрудница «Ленфильма» Л.Тищенко, до последних дней жизни поддерживавшая уже забытого всеми актера, вспоминала:
Не понимаю, чем эта трогательная любящая женщина вызывала к себе такую ненависть. Сергей Николаевич был к ней очень привязан, нежно звал «Барабулькой». Они, конечно, были странной парой, оба совершенно не приспособленные к жизни… Бесхозяйственные, не умеющие устроить быт. Но заботились друг о друге, как могли.
Первая жена Филиппова и его сын в начале 70-х эмигрировали в США. По этому поводу у Филиппова случилось что-то вроде паранойи: он считал их врагами-предателями, общение прекратил, письма сына даже не вскрывал. Ему всюду чудилась слежка КГБ. Хотя никаких последствий их отъезд для него не имел – в 73-м Филиппову присвоили, наконец, звание Народного артиста.
К середине 80-х все стало совсем плохо – советский кинематограф разваливался, и никому уже не было дела до того, как выживает былой кумир. Зловещим предзнаменованием стал эпизод с Михаилом Боярским. Звезда «Трех мушкетеров» как-то ехал по Ленинграду на автомобиле. Вдали, завидев силуэт старичка, еле перебиравшего ногами бредущего по тротуару, остановился. Старичком оказался Филиппов.
Он шел на вокзал, чтобы вернуть билет на поезд и выручить жалкие 19 рублей. Боярский выкинул билет, и отдал Филиппову все деньги, которые у него были. Сергей Николаевич, тихо вздохнул и сказал: «Миша, начинай уже сейчас откладывать деньги. На старости лет мы никому не будем нужны».
А Филиппов буквально голодал, особенно после того, как его вторая жена умерла. Как вспоминала Тищенко:
Под конец, вы не поверите, у него буквально не осталось носильных вещей – обуви, костюма, все изорвалось. За месяц до смерти мы укладывали его в больницу… Тапочек не оказалось, не в чем было из дома выйти. По всему городу тогда искали нужный 47-й размер. Так и госпитализировали – в тапочках и какой-то рваной рубахе…
Хоронили актера тоже всем актерским миром. Как говорил Моргунов:
Сашенька Демьяненко, наш Шурик, собирал средства с тоже нищих ленинградских актеров, пенсионеров, которые помнили Филиппова чтобы хоть гробик какой-нибудь обеспечить, место на кладбище… «Ленфильм» не дал ни копейки…
Филиппов ушел из жизни 1990 г. за год до распада СССР. В возрасте 77 лет.
Как печально, что даже большой реализованный талант никому не гарантирует красивого и достойного завершения жизни… Вы не находите?
