Наталья Александровна — высокая сухопарая старуха с прямой как палка спиной врывалась в нашу комнату каждый вечер, как только мы садились ужинать. От еды и приглашения сесть за стол она отказывалась, так и стояла посередине комнаты и рассказывала разные случаи из своей жизни. Мы были её жильцы, снимали комнату в её доме, и поэтому перечить старому человеку не смели.
Почти сразу же мы узнали, что она не из простых, её мама была внебрачной дочерью кого-то из рода Голицыных, поэтому и Наташа получила особенное образование в монастыре. Тогда мы об этом особенно не задумывались, а ведь она была почти ровесницей века!
Наталья Александровна была человеком очень общительным, и судя по тому, что у неё на веранде стояло стоматологическое кресло и ящик с инструментами, ещё совсем недавно кроме основной работы подрабатывала дома, залечивая зубы соседям. Помню, как однажды она долго восклицала: «Представляете, мне 79! Через неделю 80!», — эта цифра казалась ей неожиданной и даже немного пугала.
У нашей «хозяйки», как мы между собой её называли, не было своих детей, но постоянно приезжали и писали письма племянники из Пензы. В годы войны она удочерила 5 девочек разного возраста и воспитала их как своих дочерей. К тому моменту, как мы с ней познакомились, она три раза была замужем: первый брак, по её словам, был по юности и скоропалительный, со вторым мужем они пожили, пока он не погиб на войне. С третьим мужем, она ласково называла его «мой Саша», они познакомились в конце войны, вместе «поднимали» приёмных девочек и прожили «всю жизнь» — его жизнь точно. Она вспоминала его почти каждый день с толикой грусти и сожалела о его кончине несколько лет назад.
Каждое утро, ровно в 7:00, из её комнаты доносились странные звуки: ДР-Р-Р, ДР-Р-Р. Мы стеснялись спросить, конечно. К 7:30 Наталья Александровна выходила на общую кухню, ставила чайник и заваривала травяной чай. В травах она разбиралась удивительно! Пыталась и нас учить, какая трава как называется, когда её собирать, от каких болезней помогает, как потом использовать…
Правда, информации было очень много, всего не запомнили, а вот записать не догадались. Ещё она где-то прочитала, что удивительно помогают проростки пшеницы, и на подоконнике на кухне у неё был «мини-огород». Зёрна были подписаны, сколько дней они лежат, так как от этого зависело, можно ли их есть или стоит немного подождать.
Как-то мы не сдержались и спросили, что это за звук такой по утрам? Оказалась, Наталья Александровна, только проснувшись, катает ногами по полу специальную скалку-массажёр, мол, она привыкла так вставать ещё в детстве, во время обучения в монастырской школе.
Потом она делала гимнастику. Каждое утро! Так приучили. Так было всю жизнь. Когда мы прожили у неё какое-то время и стали несколько ближе, хотя она всегда держала дистанцию, она показала свою любимую игрушку: мешочек, набитый какими-то круглыми камешками, с полустёршейся головой какого-то зверька, то ли котика, то ли волчонка, помню, что ушки были пушистыми.
Она часто держала её в руках, тискала, перебирала. Потом оказалось, что рядом с её комнатой, в которой она спала, есть ещё одна, и её дверь спрятана за ковром. Там было как в пещере Алладина: старинная мебель, покрытая кружевными вязаными салфеточками, вышитые подушки, семь слоников из полупрозрачной слоновой кости стояли друг за другом на высоком комоде.
Наталья Александровна много вышивала в течение жизни, могла делать кружево иголкой, обрабатывая таким образом края батистовых платочков. Не знаю точно, рукодельничала ли она в тот, поздний период жизни или нет, в любом случае «напоказ», когда мы были в этой комнате, она ничего не делала.
Мы прожили у неё в доме год или два, потом съехали и началась другая жизнь. Через пару лет встретили её — в стильном весеннем пальто, похорошевшую и помолодевшую лет на десять. Она была всё так же подтянута, с лёгкой походкой и идеальной улыбкой. «Я вышла замуж! Я нашла своё счастье!» — радостно сообщила она. Муж оказался почти на 20 лет моложе, но её это не смущало. Потом мы видели её довольно часто: она приносила шить то костюм, то летнее платье нашей новой соседке, которая работала костюмером в Большом театре, объясняя это тем, что мол в магазинах не найдёшь вещи из кашемира или японского шёлка, синтетика одна…
Наталья Александровна прожила долго, отпраздновала своё 103-х летие, похоронила мужа и потом от огорчения ушла сама. Как-то я встретила её соседку. Та мне рассказала, что в руках покойной была та самая игрушечка: то ли котик, то ли волчонок, но когда хотели забрать из рук, она прорвалась. — Что же там было внутри? Мне всегда было так интересно, но я не решалась спросить! — воскликнула я.
— Вишнёвые косточки, — буднично ответила соседка.
— Косточки? Всего-то? — не поверила я. — Зачем? Эта игрушка представляла какую-то ценность для неё?
— Игрушка? Думаю, нет. Только косточки. Ты ведь знаешь, как тщательно она относилась к своему здоровью. Мешочек с косточками — отличный массажёр для рук, но он также помогает сохранять мозг и мыслительные процессы в отличном состоянии до последних дней. Так она мне говорила. И доказала на себе…
